ЗБИГНЕВ БЖЕЗИНСКИЙ И АМЕРИКАНО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ. Часть первая
Современные американо-китайские отношения сегодня переживают период, сравнимый с периодом т.н. «холодной войны», привнося в систему международных отношений градус определенной напряженности как со стороны Вашингтона, так и со стороны Пекина, хотя дров в «топку глобальной политики» больше «подбрасывает» нынешняя американская администрация во главе с ее 46-м президентом.
С другой стороны, еще 25 лет тому назад один из признанных «гуру» американской аналитической мысли Збигнев Бжезинский (1928-2017) в своей книге «Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы» («Grand Chessboard: American Primacy and Its Geostrategic Imperatives», 1997) очень хорошо расписал преимущества американо-китайских отношений в контексте геостратегический политики США, где он ясно дал понять, что противостояние между двумя странами нанесет только вред самой Америке с ее амбициями мирового гегемона. Отсюда напрашивается вопрос: а знакомы ли нынешние «квартиранты» Белого дома с трудами своих политологов, к мнению которых прислушивались в 1990-2000 гг.?
Во введении к своей последней книге «Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис» («Strategic Vision. America and the Crisis of Global Power», 2012) в марте 2011 года Збигнев Бжезинский отмечает: «По мере того как растет влияние Китая <…> Соединённым Штатам необходимо стремиться к выстраиванию более широкого геополитического фундамента для конструктивного сотрудничества на мировой арене, учитывая растущие ожидания всё более беспокойного мирового сообщества». На ее основе он выделяет четыре основных вопроса, два из которых в контексте нашей статьи представляют особый интерес: «Отберет ли Китай у Америки ведущую роль на мировой арене к 2025 году? Как <…> выстроить на Востоке тесное сотрудничество с Китаем, не сосредоточивая свое конструктивное присутствие в Азии исключительно на нём и избегая опасного вмешательства в азиатские конфликты?».
Отвечая на эти вопросы Збигнев Бжезинский пишет, что «Ответы на эти вопросы строятся на убеждении, что Америка в ближайшие годы не утратит своей ведущей роли на мировой арене. В свете перераспределения мировых сил и растущего международного противостояния тем более важно, чтобы Америка не превратилась в невежественное полицейское государство и не увязла в трясине присущего её культуре потребительства. Иначе геополитические перспективы в мире, где центр тяжести смещается с Запада на Восток, будут становиться все безнадёжнее. Миру нужна экономически сильная Америка, социально привлекательная, ответственно распоряжающаяся своим могуществом, стратегически целеустремлённая, пользующаяся международным уважением и исторически грамотная в своих отношениях с новым Востоком» (Бжезинский З. Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис / Пер. с англ. М. Десятовой. М., 2012. С.4).
Как мы видим, Збигнев Бжезинский пытаясь заглянуть в будущее после 2025 года наметил основные вопросы стратегического развития Соединённых Штатов, где стремление к выстраиванию более широкого геополитического фундамента для конструктивного сотрудничества на мировой арене, учитывало бы растущие ожидания всё более беспокойного мирового сообщества.
Развитие мирового сообщества в третьем десятилетии XXI века и в последующем во многом будет зависеть от уровня американо-китайских отношений и развития самого Китая. И мнение по этому поводу «одного из самых известных и влиятельных ветеранов внешней политики Вашингтона» каким по праву является Збигнев Бжезинский представляет несомненный интерес, поскольку, как и Генри Киссинджер он стоял у истоков налаживания отношений между Вашингтоном и Пекином. Так, если в начале 1970-х годов ХХ века поездка Генри Киссинджера и президента Ричарда Никсона в Пекин открыла закрытую в течение длительного времени дверь между Китаем и Соединенными Штатами, чтобы два гиганта, оторванные друг от друга, смогли напрямую общаться; то состоявшаяся в мае 1978 года поездка в Пекин бывшего советника президента США Джимми Картера по национальной безопасности Збигнева Бжезинского открыла реальный процесс нормализации отношений между двумя странами.
В 2008 году в Вашингтоне в Центре стратегических и международных исследований США давая интервью газете «Жэньминь жибао» по случаю 30-летия установления дипломатических отношений между Китаем и Соединенными Штатами З. Бжезинский отметил, что ширина и глубина американо-китайских отношений уже давно перешагнули стратегические соображения с момента установления дипломатических отношений. Строительство конструктивного и взаимозависимого сотрудничества на основе широких и общих стратегических интересов как для Соединенных Штатов, так и для Китая, являются наиболее важными, о чем свидетельствует факт того, что впервые в человеческой истории, две большие страны – одна держава и одна поднимающаяся держава соединились на основе взаимозависимости общих интересов.
Бжезинский отметил, что рост Китая является мирным, но рост национальной силы Китая неизбежно создает давление в перераспределении власти в международной системе. Это происходит потому, что основанная в 40-е годы 20-го века под эгидой США международная система уже не соответствует современным международным реалиям, и Китай имеет все основания требовать изменений в системе.
К концу 2000-х гг. лидеры Китая прекрасно осознавали, что подъем страны в существующей системе возможно осуществить только в условиях мира, поэтому по позиции гармоничного мира Китай выдвинул тогда новое определение по особенностям современного мира, что отвечает интересам всего мира и Китая. Согласно Бжезинскому, в условиях роста Китая, Соединенным Штатам также необходимо дальновидно регулировать себя, и постепенно достичь трансформации международной системы, по-новому определить руководящую позицию США.
В том интервью Бжезинский особо подчеркнул, что весьма оптимистично смотрит на будущее китайско-американских отношений, которые находятся на важном историческом этапе, связующем прошлое и будущее. По его мнению, Соединенные Штаты и Китай не только являются наиболее влиятельными странами политически, экономически и географически, но и являются незаменимыми партнерами в реагировании на глобальные вопросы. В те годы казалось, что несмотря на неизбежные трения в двусторонних отношениях, обе стороны пока придерживаются диалога и укрепляют сотрудничество, и данные факторы ни коим образом не повлияют на общую ситуацию дальнейшего развития отношений между двумя странами. Однако десятилетие спустя, отношения между «одна державой и одной поднимающейся державой» зашли в тупик…
За десять с небольшим лет до указанного интервью «Жэньминь жибао» Большой Збиг подробно остановился на Китае в своей блестящей по глубине анализа исследовании «Grand Chessboard: American Primacy and Its Geostrategic Imperatives» (1997), в которой он отмечал, что «для американской евразийской геостратегии необходимо плодотворное сотрудничество с материковым Китаем» (Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы. М., 1998. С.181). Можно согласиться с мнением Бжезинского, что «китайцы болезненно относятся к содержащимся в доктрине Америки оговоркам в отношении внутреннего характера нынешнего режима Китая», но и США «также рассматривается как главное препятствие на пути стремления Китая к тому, чтобы не только занять ведущее положение в мире, но и играть доминирующую роль в регионе». Может ли такое отношение привести к неизбежному столкновению между США и Китаем? Насколько приемлемо превращение Китая в доминирующую региональную державу и насколько реально его усиливающееся стремление к статусу мировой державы? (с.182).
В эпоху Бжезинского США уверяло мировое сообщество, что в «Азии нет ничего подобного ни Европейскому Союзу, ни НАТО. Ни одна из трех региональных организаций — АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии), АРФ (Азиатский региональный форум, платформа АСЕАН для диалога по вопросам политики и безопасности) и АПЕК (Азиатско-Тихоокеанская группа экономического сотрудничества) — даже отдаленно не соответствует той сети многосторонних и региональных связей в области сотрудничества, которые объединяют Европу (с.184). Однако подписание в середине ноябре 2020 года в Бангкоке Соглашения о создании зоны свободной торговли «Всестороннее региональное экономическое партнёрства» (ВРЭП, Regional Comprehensive Economic Partnership) под которой подписались 15 стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), в том числе Китай и Япония, предусматривает либерализацию торговли в регионе, что «будет способствовать его экономическому процветанию». И вовсе не случайно, что Китай с самого начала переговорного процесса всеми силами поддержал начавшиеся переговоры по созданию ВРЭП, поскольку она соответствовала китайской стратегии открытости на взаимовыгодной основе, а также китайской политике развития дружественного, мирного и направленного на процветание соседства, которое пойдет на пользу повышению уровня региональной экономической интеграции, обеспечению стабильности и процветания в регионе.
Новость о создании ВРЭП особенно воодушевила тех, кто давно и с нетерпением ожидает, когда Китай наконец-то свергнет США с мирового экономического олимпа, тем более что соглашение ВРЭП готовилось в противовес Транс-тихоокеанскому партнерству (ТТП), которое было заключено в 2016 году под эгидой США. Тогда за бортом ТТП остался лишь Китай (на прошедшем в конце ноября 2020 г. саммите Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничество Председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что Китай рассмотрит вступление ТТП), но в 2017 году США решило выйти из этого торгового соглашения, хоть и имело в ней весомый голос, что было воспринято Китаем как благоприятный момент для продвижения идеи ВРЭП. Даже факт того, что ряд проамериканских стран региона (Австралия, Филиппины, Новая Зеландия) предпочли торговым партнером соседний Китай взамен далекой Америке говорит о многом. В этой связке оказались Япония и Южная Корея, которые раньше рассматривались прежде всего, как опасные торговые конкуренты и которых Збигнев Бжезинский в «Великой шахматной доске» называет «опорными пунктами на Дальнем Востоке».
Конечно же, подписание о создании ВРЭП вовсе не значит, что Пекин теперь будет «писать правила мировой торговли», но тем не менее это подтверждает тезис З. Бжезинского о том, что «Китай, какими бы ни были его перспективы, представляет собой приобретающую влияние и потенциально господствующую державу» (с.188).
Как свидетельствует история Поднебесной, история страны – это история ее национального величия, где современный национализм китайского народа связан сегодня с реализацией «китайской мечты» и намеченных к исполнению целей 14-й пятилетки. По этому поводу Бжезинский отмечал, что китайский национализм в настоящее время представляет собой массовое явление, определяющее умонастроения наиболее многочисленного по населению государства мира.
Такие умонастроения, как отмечает Бжезинский. «имеют исторические корни». С самого начала появления китайского государства ее политическая элита считала Китай естественным центром мира. Сам термин «Чжунго» (中國) – «срединное государство» или «срединная империя» — передает значение центрального положения Китая в делах мира и подчеркивает значение национального единства. Занимая до 1600-1700 года ведущие позиции в мире по производительности сельскохозяйственного труда, промышленным нововведениям и уровню жизни, Китай большую часть своей истории оставался единым государством, которое во времена провозглашения независимости Америки (1776) уже насчитывал более 200 млн. человек и была ведущей промышленной державой мира.
«Опиумные» войны и 150 лет унижения Китая уже позади. В связи с этим Бжезинский делает свой прогноз, согласно которой, укрепив свои позиции в конце 1990-х гг. благодаря присоединению Гонконга и Макао, (и, возможно, в конечном счете благодаря политическому подчинению Тайваня), «Великий Китай превратится не только в господствующее государство Дальнего Востока, но и в мировую державу первого ранга» (с.190), претворив «китайскую мечту» о возрождении «Срединного государства» как центральной мировой державы
Однако, для превращения Поднебесной в мировую державу по мнению идеолога внешней политики США предстоит проделать огромный путь. Как отмечал З. Бжезинский, Китаю не удастся «сохранить бурные темпы роста в течение двух ближайших десятилетий. Нельзя исключать возможности уменьшения темпов экономического развития, и это само по себе снижает надежность прогноза» (с.191). Да, темпы экономического развития КНР к началу 2010-х гг. заметно снизились, но они не остановили развитие китайской экономики. КПК и новому руководству страны удалось принять ряд мер, которые только лишь подхлестнули ее дальнейшее развитие. Причем эти меры словно почерпнуты из слов Бжезинского, который отмечает, что «для сохранения этих темпов в течение исторически продолжительного периода времени потребуется необычно удачное сочетание эффективного национального руководства, политической стабильности, социальной дисциплины внутри страны, высокого уровня накоплений, сохранения очень высокого уровня иностранных капиталовложений и региональной стабильности» (с.191). Хотя сам Бжезинский сохранение всех этих позитивных факторов в течение длительного времени считал основной проблемой и указывал на зависимость КНР от импорта, которые не только увеличат нагрузку на экономические ресурсы Китая из-за более высоких цен, но и сделает его более уязвимым к внешнему давлению.
Процессы модернизации в Поднебесной, как и все подобные реформы на Востоке вовсе не означают, что путь к переустройству общества устлан только лишь красивыми цветами… У «красивых цветов» есть и шипы, которые наносят и «раны», которые тем или иным образом мешают проведению upgrade различных сторон социального бытия государства и социума.
В данном контексте Збигнев Бжезинский верно отмечает, что напряжённость внутри Китая также может возрасти в результате неизбежно неравномерного характера ускоренного экономического роста, который в значительной степени обеспечивается неограниченным использованием преимуществ прибрежного государства, где в более выигрышном положении остаются более доступные для иностранных капиталовложений и внешней торговли городские центры, а сельскохозяйственные районы, расположенные в глубине страны, и некоторые из отдаленных районов в целом отстают в развитии.
К недовольству неравенством различных районов может дополниться возмущение по поводу социального неравенства, чему большое внимание уделяет «пятое поколение» китайских руководителей во главе с Си Цзиньпином. По мнению Большого Збига в результате проявления социального недовольства снизу неравенство в развитии отдельных районов и неравенство в уровне жизни могут оказать влияние на политическую стабильность в стране.
Второй причиной осторожного скептицизма в отношении прогноза о превращении Китая в течение ближайшей четверти века в доминирующую державу в мировых делах, было дальнейшее политическое развитие Китая. Согласно Бжезинскому динамичный характер экономической трансформации Китая, включая его социальную открытость остальному миру, в далекой перспективе начнет противоречить относительно замкнутой и бюрократически жесткой коммунистической диктатуре. «Провозглашенные коммунистические цели этой диктатуры во всё большей степени перестают быть делом идеологической приверженности и во все большей степени становятся вопросом имущественных интересов бюрократического аппарата. Политическая элита Китая по-прежнему организована как автономная, жесткая, дисциплинированная и по-монополистически нетерпимая иерархия, по-прежнему ритуально заявляющая о своей верности догме, которая как бы оправдывает ее власть, но которую та же элита больше не претворяет в жизнь в социальном плане. В какой-то момент эти два жизненных измерения придут к фронтальному столкновению, если только китайская политическая жизнь не начнет постепенно приспосабливаться к социальным императивам китайской экономики» (с.193).
Как мы видим, многие выводы Большого Збига были «услышаны» Пекином, что свидетельствует о том, что влияние американского интеллектуала на социальное и политическое развитие Поднебесной не является лишь пустым звуком…
Еркин Байдаров
Источник: https://rezonans.asia/zbignev-bzhezinskij-i-amerikano-kitajskie-otnosheniya-chast-pervaya/
