К ОСОЗНАНИЮ ИСТОРИЧЕСКОГО ЕДИНСТВА НАРОДОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Мы накануне важного, знакового события 2023 года. Президенты пяти стран встретятся в Душанбе на пятую, юбилейную консультативную встречу глав государств Центральной Азии. Подробнее о формировании общерегиональной интеграции – в материале Алишера Сабирова, начальника отдела Международного Института Центральной Азии, и Еркина Байдарова, ведущего научного сотрудника Института востоковедения им. Р. Б. Сулейманова Комитета науки МНВО РК.

Не будет преувеличением сказать, что центральноазиатские саммиты, инициированные президентом Узбекистана Ш. Мирзиёевым еще в 2017 г., превратились в эффективную площадку для доверительного, конструктивного обсуждения и решения актуальных проблем региона, причем на основе добрососедства, взаимного доверия и учета интересов всех стран Центральной Азии.

На душанбинской встрече глав государств региона ожидается подписание итоговой декларации глав государств, где будут отражены результаты работы по превращению Центральной Азии в единое пространство сотрудничества с динамично развивающимся торговым, инвестиционным и транспортно-коммуникационным потенциалом.

Однако сохраняется один важный вопрос, к решению которого странам только предстоит приступить. Речь идет о формировании региональной идентичности, исходя из историко-культурной и цивилизационной общности нашего региона.

Идентичность – один из наиболее эффективных механизмов мобилизации, побуждающий людей к коллективным действиям, поэтому релевантность данного понятия для политической практики не подлежит сомнению.

В свою очередь, региональная идентичность – сложносоставной и комплексный общественно-политический феномен, представляющий собой, во-первых, процесс восприятия себя индивидами. Во-вторых, это результат самоопределения и самосознания региональной общности на ментальном, историческом, социокультурном, экономическом, политическом и т. д. уровнях.

Специфичность Центральной Азии – в её едином историко-культурном пространстве, оказавшем влияние на развитие мировой цивилизации. Доказательством этому служит уникальный тюрко-согдийский духовно-культурный симбиоз, когда история тюрков и согдийцев была тесно переплетена между собой и происходил процесс культурного взаимодействия древних тюркоязычных и ираноязычных племен. По мнению немецкого эксперта М. Кайзера, эти элементы центральноазиатской интеграции должны использоваться для становления национальной и транснациональной концепций идентичности.

Если обратиться к прошлому региона, то мы можем увидеть, что экономической составляющей идентичности служил и Великий шёлковый путь, который даже во времена военных действий не прекращал своего функционирования.

В эпоху Саманидов Центральная Азия превратилась в общерегиональный центр исламской цивилизации, где удалось на основе религии объединить тюркские и персидско-таджикские народности в едином пространстве.

Во второй половине XIV века Амир Темур объединил на основе общей идентичности кочевые и оседлые народы региона, входившие в его империю, посредством справедливой и конструктивной внутренней политики, подъёма уровня социально-экономического благосостояния народа, религии, культуры и науки.

В Российской империи центральноазиатские джадиды включили в свою идеологию умеренно-реформистскую концепцию синтеза идентичности на основе традиционных ценностных ориентаций и новой современной парадигмы.

По мнению узбекского специалиста Б. Мустафаева, «исторические корни народов Центральной Азии, культурная, религиозная и языковая общность, а также приверженность общечеловеческим ценностям – фундамент для государств региона в коллективном реагировании на возникающие проблемы, поиске эффективных путей их решения и совместном движении по пути прогресса».

В этом контексте большинство зарубежных экспертов воспринимают необходимость регионального сотрудничества в Центральной Азии как аксиому. Известный финский географ Анси Пааси отмечает, что сильная идентичность и позитивный образ – значимые ресурсы регионального развития.

Тем не менее, по мнению киргизской исследовательницы Жулдыз Урманбетовой, регион Центральной Азии «до настоящего времени не воспользовался историческим шансом актуализации своей идентичности».

Одна из главных проблем в конструировании региональной идентичности – это то, что на современном этапе развития региональные элиты, помимо создания и укрепления национальных институтов, больше заняты формированием национальной идентичности, приобретшей путь реинтерпретации истории.

При этом, если перефразировать современного таджикского философа, академика АН РТ Акбара Турсона, «политически недоношенный и нравственно недозрелый» центральноазиатский национализм «уже в самом начале независимого развития стран региона стал явно деградировать “в идеологию самоедствующего субэтнизма, приобретшего локально-патологическую форму”».

Не ставя под сомнение важность национальной идентичности, в то же время в условиях деглобализационных вызовов важно формирование региональной идентичности стран Центральной Азии, поскольку, как отмечал известный идеолог борьбы за свободу и независимость Единого Туркестана Мустафа Шокай (М. Чукай), «исторические корни народов региона едины, едины и культура, традиции и обычаи, поэтому для них должен быть единым социально-политический идеал – единый и неделимый регион с общими материальными и духовными ценностями».

Острые дискуссии на площадках ряда международных научных форумов свидетельствуют, что при формировании региональной идентичности стран Центральной Азии прежде всего необходимо опираться на исследования исторических корней центральноазиатской идентичности, анализ роли экономической, политической и социокультурной интеграции, исследование влияния современных вызовов на процесс регионализации Центральной Азии и др.

Программа строительства современной региональной идентичности как часть более широкой программы модернизации должна использовать в качестве средства мобилизации не этнократические, а социокультурные традиции, во многом совпадающие с аналогичными традициями других народов. Среди них – коллективистские начала, семейные и нравственные ценности, основы взаимной толерантности, построенные на принципах межгрупповой солидарности. Это позволит обеспечить не только региональную, но и внутриполитическую консолидацию общества.

Важным элементом в реализации региональной идентичности должно стать формирование новой политической и управленческой элиты, способной мыслить не только национальными, но и общерегиональными категориями.

Следует активно использовать возможности научной и творческой интеллигенции в гражданском секторе государств Центральной Азии. Именно они должны «снизу» продвигать идею региональной идентичности. Необходима кардинально новая культурная политика региона, инициированная правительствами стран Центральной Азии. Привлечение к диалогу интеллектуальных элит будет содействовать возвращению осознания исторического единства народов региона.

На экспертной встрече «Центральная Азия – 2030: образы будущего» директор института стратегических и межрегиональных исследований (ИСМИ) Элдор Арипов отметил: «Нашей целью должно стать выстраивание модели устойчивых и разноуровневых связей, строящихся не только на общих интересах, но и разделяемых всеми общих ценностях, традициях. Каждый из нас должен ощущать себя не только представителем своей страны, но и региона в целом, гордиться нашим общим культурно-историческим наследием».

Таким образом, формирование региональной идентичности – это путь к новым идеям в отношении региональной интеграции, которая, в свою очередь, расширит наши представления относительно ее возможностей.

Алишер Сабиров,                                                      Еркин БАЙДАРОВ,

начальник отдела Международного                   ведущий научный сотрудник

Института Центральной Азии,                              Института востоковедения

канд. истор. наук                                                      им. Р. Б. Сулейманова

Узбекистан                                                                 Комитета науки МНВО РК,

канд. философ. наук

Казахстан